Кудряшова
Есть люди, которые пишут такое прозрачное, как горное озеро с узкими берегами. Они сочиняют его и тут же прячут, чтобы никто, не дай бог, не топтал ногами, оно настолько тонкое , незаметное, как платье у короля, только настоящее, залётное, неземное, за-летнее, чем-то насквозь заоблачным нас поящее.
Есть женщины, которые выглядят столь прекрасными, что даже стыдно дышать с ними тем же воздухом, они на тебя посмотрят - ну только раз, на миг - и можно счастливым сдохнуть, и каждый, вот, сдыхал, они такие легкие, незнакомые, одновременно слабенькие и сильные - вот кажется только что ведь поил молоком ее, кормил с ладошки дольками апельсинными, она смеялась, думала что-то важное спросила что-то типа: "посуду вымыл ведь?", потом взглянула нежно глазами влажными - и ты от счастья слова не можешь вымолвить.
Есть время - оно для каждого очень разное, когда становишься частью чего-то общего, допустим где-то на громком звенящем празднике а может, в ночь пробираясь по лесу ощупью, твои движенья становятся слишком плавными, и руки неловко застыли, мелодий полные, и значит, здесь твоя нота одна, но главная, сыграй ее, ну, пожалуйста, так чтоб поняли.
Есть тот, у которого с нами одни лишь хлопоты, одни заботы, бессоницы и лишения, ему и так тяжело, он сжимает лоб, а ты и я глядим и ждем какого-то утешения, и ждем дороги правильной и единственной, так, чтоб пойти и выйти куда захочется. Стоит - замучен, тощ совсем, неказист - спиной, наверно, стонет - когда же всё это кончится. А что поделать - сам ведь всё это выдумал, копайся теперь в их обидах, изменах, ревности, он оглянулся и извинился - выйду мол, вернусь и отвечу каждому по потребностям.
Сидит на крыльце и смотрит с испугом на руки - зачем всё это, оно ж никому не нравится, а небо уже над ним разожгло фонарики, и дышит холодом - ох, артрит разыграется.
А в доме пахнет лекарством, горелой кашею, болит висок и сердце стучит всё глуше и... и он опускает голову, нервно кашляет и хрипловатым голосом: "Я вас слушаю..."
Человеку не нужен космос.
Его вовсе не пленяют колючие звёзды.
Он способен выжить без свободы и даже без Бога.
Ему не нужно многого, но это важно как воздух,
Ведь человек живёт надеждой,
Что душу освещает как тёплый луч вешний.
В минуты неги и полнейшего отчаяния
Человеку нужен человек и это главное.
Как совместить несовместимые вещи,
Такие как человечность и любовь к человечеству?
Быть честынм, но избежать душевных увечий,
Остатся в живых и улизнуть от ужасающей вечности?
Нет ничего сложнее и выше,
Чем самая обычная любовь к ближнему.
Это то, чему не научат даже самые умные книжки.
Это то, чего достойны даже падшие и униженые.
Лишь тише гладь над океаном мыслящим.
Сколько ж по Кельвину в глубине этой жизни?
Как же выпал так случай, а над душою выжженой
Скланяются ивы плакучие и осыпается жимолость,
И оступается молодость с каким-то жалобным стоном,
Но в каждой ноте агонии есть что-то весомое.
То ли свет манящий в оконце отчего дома,
То ли это осень, то ли совесть - я так и не понял.
Столько отважных стоиков на космических станциях,
Не в силах докопатся даже до себя самих
Установить контакт между детьми и отцами
И в этом самая важная дилемма познания
Где доказательства, что человек не савокупность изъянов,
И не тупая обезъяна с АКМом и скальпелем?
Пойми, не заглянуть в глубины взглядом сальным,
Тем кто оставил души в холодном доке на стапеле,
Идущим к большим победам ценой подлостей малых,
Ценой тонкой фальши и искуссного блефа.
Так что идите дальше, а я остаюсь пожалуй,
Я остаюсь без надежды, но остаюсь человеком.
я остаюсь человеком....
Человеку не нужен космос.
Его вовсе не пленяют колючие звёзды.
Он способен выжить без свободы и даже без Бога.
Ему не нужно многого, но это важно как воздух,
Ведь человек живёт надеждой,
Что душу освещает как тёплый луч вешний.
В минуты неги и полнейшего отчаяния
Человеку нужен человек и это главное.
Стихи о принятии мира
Я. Гордину
Все это было, было.
Все это нас палило.
Все это лило, било,
вздергивало и мотало,
и отнимало силы,
и волокло в могилу,
и втаскивало на пьедесталы,
а потом низвергало,
а потом -- забывало,
а потом вызывало
на поиски разных истин,
чтоб начисто заблудиться
в жидких кустах амбиций,
в дикой грязи простраций,
ассоциаций, концепций
и -- просто среди эмоций.
Но мы научились драться
и научились греться
у спрятавшегося солнца
и до земли добираться
без лоцманов, без лоций,
но -- главное -- не повторяться.
Нам нравится постоянство.
Нам нравятся складки жира
на шее у нашей мамы,
а также -- наша квартира,
которая маловата
для обитателей храма.
Нам нравится распускаться.
Нам нравится колоситься.
Нам нравится шорох ситца
и грохот протуберанца,
и, в общем, планета наша,
похожая на новобранца,
потеющего на марше.
или
Человек
Дышит воздухом, дышит первой травой,
камышом, пока он колышется,
всякой песенкой, пока она слышится,
теплой женской ладонью над головой.
Дышит, дышит - никак не надышится.
Дышит матерью - она у него одна,
дышит родиной - она у него единственная,
плачет, мучается, смеется, посвистывает,
и молчит у окна, и поет дотемна,
и влюбленно недолгий свой век перелистывает.
И. Бродский
«Пророчество»
Мы будем жить с тобой на берегу,
отгородившись высоченной дамбой
от континента, в небольшом кругу,
сооруженном самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой
и слушать, как безумствует прибой,
покашливать, вздыхая неприметно,
при слишком сильных дуновеньях ветра.
Я буду стар, а ты -- ты молода.
Но выйдет так, как учат пионеры,
что счет пойдет на дни -- не на года, --
оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей наоборот
мы разведем с тобою огород
и будем устриц жарить за порогом
и солнечным питаться осьминогом.
Пускай шумит над огурцами дождь,
мы загорим с тобой по-эскимосски,
и с нежностью ты пальцем проведешь
по девственной, нетронутой полоске.
Я на ключицу в зеркало взгляну
и обнаружу за спиной волну
и старый гейгер в оловянной рамке
на выцветшей и пропотевшей лямке.
Придет зима, безжалостно крутя
осоку нашей кровли деревянной.
И если мы произведем дитя,
то назовем Андреем или Анной.
Чтоб, к сморщенному личику привит,
не позабыт был русский алфавит,
чей первый звук от выдоха продлится
и, стало быть, в грядущем утвердится.
Мы будем в карты воевать, и вот
нас вместе с козырями отнесет
от берега извилистость отлива.
И наш ребенок будет молчаливо
смотреть, не понимая ничего,
как мотылек колотится о лампу,
когда настанет время для него
обратно перебраться через дамбу.
***
Постскриптум. Иосиф Бродский
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
...В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... Увы,
тому, кто не способен заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.
В. Маяковский
Скрипка и немножко нервно
Скрипка издергалась, упрашивая,
и вдруг разревелась
так по-детски,
что барабан не выдержал:
«Хорошо, хорошо, хорошо!»
А сам устал,
не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий
и ушел.
Оркестр чужо смотрел, как
выплакивалась скрипка
без слов,
без такта,
и только где-то
глупая тарелка
вылязгивала:
«Что это?»
«Как это?»
А когда геликон —
меднорожий,
потный,
крикнул:
«Дура,
плакса,
вытри!» —
я встал,
шатаясь полез через ноты,
сгибающиеся под ужасом пюпитры,
зачем-то крикнул:
«Боже!»,
бросился на деревянную шею:
«Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору —
а доказать ничего не умею!»
Музыканты смеются:
«Влип как!
Пришел к деревянной невесте!
Голова!»
А мне — наплевать!
Я — хороший.
«Знаете что, скрипка?
Давайте —
будем жить вместе!
А?»
1914
Ты. Маяковский
Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Кирилл Иванов СБПЧ
«Маленькие Человечки»
Я совершенно уверен, маленькие человечки где-то есть
Предоставь нам развеять твои сомнения, изменить твое мнение
Ты думаешь кто устраивает солнечные затмения?
Кто сидел внутри электронных аппаратов на фестивале «Глобальное потепление»?
Ведь не сами же эти железяки издавали те звуки!?
Что скажешь, это против науки?
Да, брось, ежу понятно, часы бы сами не пошли,
Там внутри маленький человечек крутит стрелки все утро, весь вечер.
Что ты думаешь, это лампочка горит?
Это тысячу маленьких свечек держат все те же человечки!
А мы не спасибо, не чего!
Они скромные, маленькие,
У них так же невелико эго, как они сами.
Ты думаешь лифт сам поднимается?
Это они своими руками его тянут, стараются
Как считаешь, поехал бы автомобиль не устраивай в моторе маленькие человечки марафонские забеги на тысячу миль?
Заслуги больших людей ничтожны ,всего добились маленькие человечки
Кто думаешь нашептывал Сократу речи?
Кто думаешь больных в реанимации лечит?
Все это они-герои этого текста
К несчастью мы с ними слеплены из разного теста
Они все время в движении, у них много дел
Нет места и времени ,чтобы поспать и подлатать штаны, увидеть смеющиеся глаза жены
Это потому что мы для них очень важны
Они очень любят нас неумех
Очень за нас волнуются
Все время сдерживают смех, чтобы себя не выдать,нас не обидеть своим существованием
Вот ,что я скажу вам на прощание:
Не задавайтесь, дайте мне обещание
Все на свете делают маленькие человечки
И собирают пыль в пылесос,
И посылают сигналы сос,
Сталкиваю тучи для молний во время гроз
Помогают силачам тянуть на рекорд с машиной трос
Делают дороги с большим количеством полос
От выпадения волос выпускают шампуни
Они придумали красный сигнал светофора, на него остановись, не гони
По правде говоря этот текст написали они.
***
Кудряшова
Словами тяжко — получится не любыми.
Мне страшно нужно, чтобы меня любили.
Не чтобы рыдали, мучались и страдали,
А чтобы где-то пели и где-то ждали.
Не чтобы, меня кляня, из окон бросались,
Не чтобы писали, а чтобы со мной спасались
От страшного сна, от горести и от боли,
От ссоры с собою, от чьей-то чужой любови.
Я слабых утешу, бальзам нацежу ранимым,
Мне страшно нужно, чтобы меня хранили,
Хвалили за дело, ругали бы за обновки,
Чтоб рядом со мной стояли на остановке,
Не чтобы бледнели, видя меня не с теми,
Не чтобы в постели, ведь я же не о постели,
Не чтобы меня пластали на покрывале,
А чтобы со мною яблоки воровали.
Храни меня славный бог от любой печали
Мне страшно нужно, чтобы меня встречали
С работы, чтоб на ночь ласково целовали,
Чтоб рано утром дверь за мной закрывали.
Я вряд ли стану лучше, исправлю что-то,
Я вряд ли буду готовить, стирать и штопать,
Я буду бояться мышей, темноты и крови,
Но если нас поймают, то я прикрою.
Господь придумал летать воробью, оленю
Придумал бежать, огню — пожирать поленья,
Сосне — расти, вцепляясь корнями в землю,
Змее — ползти, хвостом раздвигая зелень.
Меня — хорошими снами служить твоими,
Хранить твое имя, красивое твое имя.
Я знаю это, не знаю только, зачем мне
Такое простое это предназначенье.
Я выйду из дома, руки в карманы суну,
Мороз рисует на лужах смешной рисунок.
Распахнуто утро створками голубыми
И мне так нужно, чтобы меня любили.
Нет сил. Нет сил. Нет сил. Нет сил.
Я бы сдох сейчас, пожалуй, если б кто-то попросил.
Я бы рад, но ведь не просят,
Ветер ост, а время осень,
Юго-юг, востоко-запад, это древо Игдрасиль.
....
***
Пальцы на крест
И воплощать мысли.
В стену лбом
и насквозь!
Если обнял,
то навсегда...
Передвижные города,
Каждые две остановки
Облава!
Подстава за подставой...
Паром,
Пролив,
Большая земля!
Я не остаюсь на материке.
Я создаю новый мир
На осколке большого.
Большего счастья
И желать нельзя!
Кольцо за кольцо -
Цепь...
Тут моя большая земля.
В Доме
На один голос больше.
Всего больше:
Одежды,
Забот,
Зубов.
Без правил
Через ров
Вор снов,
Истерию твоих сновидений поправил...
Спишь по другому.
За себя и за другого...
Сердце,
Дыхание
Эхом.
Смеха в мехах.
Взглядов колючих.
Бояться?
Нет!
Я стану отцом.
В окнах моих
зашторенных.
Включили свет!
Артем Зелёный(Tom Soyer)
Ялта 2015
***
Вот был город как город, а стал затопленный батискаф
Вот был город как город, а стал затопленный батискаф,
Словно все тебя бросили, так и не разыскав,
Пожила, а теперь висишь как пустой рукав
У калеки-мальчика в переходе.
Да никто к тебе не приедет, себе не лги.
У него поезд в Бруклин, а у тебя долги,
И пальцы дрожат застегивать сапоги
Хоть и неясно, с чего бы вроде.
Дело не в нем, это вечный твой дефицит тепла,
Стоит обнять, как пошла-поехала-поплыла,
Только он же скала, у него поважней дела,
Чем с тобой тетешкаться, лупоглазой;
То была ведь огнеупорная, как графит,
А теперь врубили внутри огромный такой софит,
И нутро просвечивает нелепо, и кровь кипит,
Словно Кто-то вот-вот ворвется и возопит:
«Эй, ты что тут разлегся, Лазарь?..»
Полно, деточка, не ломай о него ногтей.
Поживи для себя, поправься, разбогатей,
А потом найди себе там кого-нибудь без затей,
Чтоб варить ему щи и рожать от него детей,
А как все это вспомнишь – сплевывать и креститься.
Мол, был месяц, когда вломило под тыщу вольт,
Такой мальчик был серафический, чайльд-гарольд,
Так и гладишь карманы с целью нащупать кольт,
Чтоб когда он приедет,
было чем
угоститься.
Полозкова
***
Где те замочные скважины,
В которые можно смотреть словно в чьи-то глаза?
Но только смотреть.
Двери открыть не возможно.
Ключи по карманам потеряны.
И руки немые не смогут нам рассказать
Где их можно найти.
Проходя по коридорам
Своей головы
Искать
Ту заметку, жёлтый стикер
С напоминанием о пропаже.
Но в ящиках памяти
Только Глаза.
Что останутся не открыты мной,
Как те замочные скважины.
Артем Зелёный(с)
устала искать тебя. ты бежишь - за тобой я.
мне хотелось тебя любить. получилась в итоге игра.
мне хотелось тебя обнять. закрывала свою дверь.
мне хотелось тебе писать - но стирала свою тень.
там случается надлом - появляется пустота.
мы бы жили с тобой в нем, в мире - игра-в-слова.
только наш удел не такой. наш удел убегать от себя.
наш порок - страх. наш проеб - тишина.
там где раньше стоял дом - прозияла пустая дыра.
мне не хочется жить в нем, если в нем не найти тебя.
мне не хочется жить там, где нет легкости и добра.
мне не стоит идти туда, где рождается темнота.
безусловно, что тьма -
не касаемый светом пробел.
безусловна ,что пустота -
отсутсвие этих тел.
и пространство в наличии дел,
относительности красоты,
относительности чувств, цветов,
относительность света - тьмы.
и надлом - это тоже так.
относительность лишь любви,
только дело все в том,
что мне хочется простоты.
не ищи в пустоте смысл,
в глупости нет ума,
в грубости нет добра,
в слабости - только страх,
в радости - простота.
в этом обществе единиц,
появляются и нули,
и во всех изнуряющих днях -
были нотки какой-то тоски.
ну давай не об этом, давай,
ад искать не в других, а в себе.
видно там где кончается рай,
мы застряли на этой земле.
Ля Чурвина
***
Я курю дешевые сигареты,
Ты же стараешься
Не курить вовсе.
Ты живёшь
От лета до лета,
А я как дурак
Каждый год
С цветами встречаю осень.
Ты кормишь
Своего кота,
Я же кормлю
Стихами птиц.
Ты путаешься в словах,
Я запутался между страниц
Своей записной книжки.
Ты больше не хочешь
Встречать рассветы,
Я не хочу видеть стяжкИ,
Что держат
Прошлое и настоящее.
Ты любишь проводить
Время в кровати,
Я предпочитаю
Оставаться пропащим...
Артём Зелёный (с)
2013 СПБ
***
Одиночество - это болезнь,
Передающаяся половым путем.
Я не лезу и ты не лезь.
Лучше просто побудем вдвоем,
поболтаем о том, о сем,
ни о том, ни о сем помолчим
и обнимемся, и поймем:
одинокий неизлечим.
Павлова
**
***
Здравствуй Отец.
С каждым годом я понимаю,
Как ваётаки мы похожи.
В отражении я вижу тебя
И твои закрытые веки.
Мне нравится всё, что меня убивает.
Но всё же...
Я обещаю тебе остаться
Навсегда "человеком"!!!
Прости...
Но я не помню тебя
Почти, что.
Лишь чувствую то,
Как были близки по духу.
Я отдаляюсь от "наших"
Выстрелом из рогатки мальчишки.
Не находя никак себе места.
То где будет
Тепло, уютно и сухо.
А пока только дождь,
Что стекает крупными каплями
По лицу.
Питая землю - твой новый дом.
Моё сердце благодаря тебе - цветок.
Который не возможно сломать
Даже каменным градом.
Будь спокоен,
Ноги мои не будут трястись
Под грузом костей!
Приходи хотябы во мне.
Попьем с тобой чаю.
Засыпаю ложась в постель.
Здравствуй Отец!
Скучаю!
Артём Зелёный
СПБ 2013 (Папе RIP)
Одиночество
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, -
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
Бродский(с)
--
***
хочу видеть тебя!!!
держать за руку!!!
чувствовать как пульс наших вен
соединяется в один
бит..
чувствовать как чёрные дыры глаз,
съедают меня.
и эти тонкие ветви рук...
я схожу с ума
смотри!
в моём окне зима.
и скоро всюду белые степи..
я вспоминаю
сплетение рук, губ...
но сейчас только стук часов...
только медленно падает пепел.
как всё не просто,
перед глазами
кроваво красный закат...
хочу вернуться...
в истерике кручу механизмы,
переводя стрелки назад.
и едкий кашель,
отдаётся эхом
с лева в груди...
смотри...
твоё солнце встаёт...
моё - медленно падает вниз...
Артём Зелёный(с)
СПБ 2013
Как у него дела? Сочиняешь повод
И набираешь номер; не так давно вот
Встретились, покатались, поулыбались.
Просто забудь о том, что из пальца в палец
Льется чугун при мысли о нем - и стынет;
Нет ничего: ни дрожи, ни темноты нет
Перед глазами; смейся, смотри на город,
Взглядом не тычься в шею-ключицы-ворот,
Губы-ухмылку-лунки ногтей-ресницы -
Это потом коснется, потом приснится;
Двигайся, говори; будет тихо ёкать
Пульс где-то там, где держишь его под локоть;
Пой; провоцируй; метко остри - но добро.
Слушай, как сердце перерастает ребра,
Тестом срывает крышки, течет в груди,
Если обнять. Пора уже, все, иди.
И вот потом - отхлынуло, завершилось,
Кожа приобретает былой оттенок -
Знай: им ты проверяешь себя на вшивость.
Жизнеспособность. Крепость сердечных стенок.
Ты им себя вытесываешь, как резчик:
Делаешь совершеннее, тоньше, резче;
Он твой пропеллер, двигатель - или дрожжи
Вот потому и нету его дороже;
С ним ты живая женщина, а не голем;
Плачь теперь, заливай его алкоголем,
Бейся, болей, стихами рви - жаркий лоб же,
Ты ведь из глины, он - твой горячий обжиг;
Кайся, лечи ошпаренное нутро.
Чтобы потом - спокойная, как ведро, -
"Здравствуй, я здесь, я жду тебя у метро".
ПОЛОЗКОВА
------
Пальцы на крест
И воплощать мысли.
В стену лбом
и насквозь!
Если обнял,
то навсегда...
Передвижные города,
Каждые две остановки
Облава!
Подстава за подставой...
Паром,
Пролив,
Большая земля!
Я не остаюсь на материке.
Я создаю новый мир
На осколке большого.
Большего счастья
И желать нельзя!
Кольцо за кольцо -
Цепь...
Тут моя большая земля.
В Доме
На один голос больше.
Всего больше:
Одежды,
Забот,
Зубов.
Без правил
Через ров
Вор снов,
Истерию твоих сновидений поправил...
Спишь по другому.
За себя и за другого...
Сердце,
Дыхание
Эхом.
Смеха в мехах.
Взглядов колючих.
Бояться?
Нет!
Я стану отцом.
В окнах моих
зашторенных.
Включили свет!
Артем Зелёный(Tom Soyer)
Ялта 2015
На старом сломанном диване,
На пыльном рваном покрывале
Прикладывали рану к ране,
И раны сразу заживали.
Но, воровато озираясь,
Стыдясь, не говоря ни слова,
Мы друг от друга отрывались,
И раны открывались снова.
(c) Вера Павлова
...
?кто хочет
топтать платформы
в такую рань?
закрывая глаза
вышагивать
почти,что на ощупь...
что бы документы образА
не смогли сплюнуть наши старания
кусочками тканей
ранней ночью
в клочья
почерк
очень не разборчив...
пойдём гулять по платформам
если захочешь...
(c)Зеленый
Нежность. Точнее, жалость.
Еще точнее - мука.
Как мы друг к другу жались,
потерявши друг друга!
Ночь - братская могила.
Безымянны солдаты.
Как нас с тобой сроднила
тяжесть нашей утраты!
...
кофе и сигареты
отличное начало хорошего утра
может быть илюзорно,то что мы с тобой на ты
может быть друг друга незнаем
может цветы
с утра,может поцелуй на прощенье
молчанье которое глушит...
мы все таки кофе согреем души...
все таки выкурим пять минут
может другие не врут...
сидеть на прокуренной кухне
и молчать друг на друга...
а завтра
здравствуй подруга...
масса воспоминаний
поцелуй на прощанье
и мысли что не дают уснуть всплывают порой
как было отлично прекрасно всем вместе
как круто общались
курили в подъездах
и тет а тет разговоры до девяти утра
ступени перилы...
помнишь я не спал...
помнишь ты не спала...
много сказано,много упущено...
много слов во фразах пропущено...
но я рад что превозмогая расстояний истому
мы все же знакомы...=))
(с)зеленый
пробегая мимо падающих звезд,
мы загадываем желание быть,
это сложнее чем кажется,
когда уже не в силах справиться с собой, как жить?
так...чтобы коснуться иголок своей души,
мы одеваем перчатки и забываем про шрамы, которые нам нанесли,
вновь повторяя ошибки, наступая на грабли, считая повадки других - смешными,
Но эту битву в себя - мы всегда проигрываем...
чтобы казаться красивее, страшно переигрываем,
и от этого кажемся глупее чем есть на самом деле,
потому что мы и сами не знаем - какие мы в этом теле,
в этом мире, лице, изгибах, сдвигах, своих причинах быть,
планете приказали жить, так собственно и нам,
тем, кто в своем молчании скрывают свои чувства,
а в чувствах скрывают желание, а в желаниях себя,
и отрицая свое существование, и то что лежит под поверностью, а не на...
итак, мы пробегали мимо падающих звезд,
но рядом был ты, и мы с тобой забыли загадать желание,
поэтому оно не сбудется, и также не сбудемся мы...
Ля Чурвина
«Глаза»
Зрачки красных планет,
Срывались с орбит,
Сходили на нет.
Свет
Я видел.
Отражая в себе пути млечные.
А я искал,
Искал в них бесконечность.
Они были глубже
Любых морей и кратеров.
И я тонул,
Тонул в них день за днем.
А грезы таяли,
Сгорая небесным огнем
И я догорал в нём.
Они разрывали на части
Извилины спящего мозга,
Маня сладостным ароматом
И ядом.
И я готов узнать их
Из тысяч в дали,
Даже если темень,
Хоть глаз коли.
Пускай я не помню
Тобою сказанных фраз...
Но я секунды не протяну
Без этих ГЛАЗ!!!
Артем Зелёный (Tom Soyer)
МСК 2013
***
Послали друг друга на фиг
и снова встретились там
и послали друг друга на фиг,
и шли туда по пятам
друг за другом и встретились снова
и послали, и за руку шли,
и в обнимку...Да что там на фиг!
Я с тобой хоть на край земли!
Павлова
***
А тебе не страшно?
За руку,
Или прямо за душу...
Вцепиться.
Пальцев хруст. Зрачки туда, сюда.
Голос на грани.
А ты за руку,
Или за душу.
Хоть зубами.
Хоть до крови.
Хоть в квартире теплой,
Хоть в переулке,
Хоть в Москве,
Хоть в Питере
У Спаса на крови...
А тебе не страшно?
Я же пытался всем себя раздарить...
Да, что то никак...
Вышло не так!
Не так как хотел.
А те бе не страшно?
Куда бесзаботность делась?
Иди поищи во вчерашнем лете...
В стеклянных глазах
Под утро
Тех и эттих знакомых.
Знакомых имен уже почти нет.
А тебе не страшо?
Курить и смотреть на бухту.
И небо низко
Можешь поздароваться
Пожать руку,
Но только, чтобы...
Пальцев хруст и зрачки туда, сюда.
Поцелуй.
Ветер трус.
Треплет волосы и убегает.
Он он просто все знает.
Я рассказывал ему все.
Во вчеращнем.
А тебе не страшно?..
Tom Soyer
Севастополь 2015
законы вселенной не властны над нами
законы вселенной не действуют здесь,
где четыре стены, где окно занавешено грустью,
когда выходишь на улицу там не менее пусто,
ищешь знакомые лица, хочешь кого-то коснуться...
так одиноко скитаются тени, ложась во вселенной спать,
здесь не действует то, что хотелось сказать.
здесь - объятья запрет, а слова - только ложь.
ты ложишься, встаешь, вновь ложишься под утро, и под вечер встаешь.
оставайся спокойным. мы здесь все на равне,
обреченные люди в закрытом стекле.
мы сосуды, мы тени, мы кровь и вода,
мы читаем по Фрейду и страдаем по Кафке,
превращаемся в птицу, или режем удавку,
так ступай же уверенно, нет правоты,
кто-то будет потерян, кто-то спустит штаны,
кто -то вынет всю душу, кто-то держит за руку,
кто-то держит под локти, кто-то послан проклятьем,
все сложносплетение человеческий фактор,
чем себя убивать - лишь бы только мертветь,
что б уже ничего никого не хотеть.
ведь мечты - это прах, разлетаясь по ветру,
навязаны фильмами, телевидением, мечты - это клетка,
оставляет внутри памяти - лент километры,
остальное зачем-то кому-то расскажем,
что останется после нас, кто теперь скажет,
все законы вселенной не властны над нами,
мы закрыты стенами, в квартиры - домами,
предрассудками, целыми сутками ждать изменений,
превращений, поворотов на лучшую дорогу,
наступает утро...и все так же,
ты выходишь из стен, надевая броню,
закрываешься, прячешься, воображаешь себя счастливым,
воображаешь себя несчастным,
воображаешь...
вот поэтому законы - не властны над нами
мы себе придумали все сами...
законы вселенной не властны над нами...
потому что мы придуманы богами...
Ля Чурвина
